Вэстергомской базилике служили воскресную мессу. Собор был полон. Служители в белом одеянии ходили от алтаря к обширному, выдвинутому вперед столу, за которым стояли отцы церкви, и подносили главному из них то какой-то текст на подносе, то чашу - потир. Проповеди читали по очереди и этот, главный, и другой священник, пристроившийся на прилепленном высоко к колонне резном деревянном балкончике. Время от времени проповеди прерывались пением, и наконец все, находившиеся в алтаре, двинулись к столу, а главный из священников давал им пригубить "крови Христовой" из потира и тут же пальцами вкладывал каждому в рот просфорку.
Церемония причастия переполнила чашу терпения у Тибора Шмидта, заместителя генерального директора Дунайского металлургического комбината. Он приехал в Эстергом, древнюю столицу Венгрии, с гостями своего предприятия и теперь вынужден был обходить все музеи, выставки, вот даже на мессу попал. Шепотом извинившись перед руководителем группы, Шмидт сказал, что подождет во дворе базилики. Но и тут, у раскопанного и реставрированного королевского дворца одиннадцатого века, среди оживленных, праздных людей, раздражение не покинуло его.
"Нет у людей других забот, как осматривать древности и простаивать часами в церкви. Нашли время!" - подзуживал себя Шмидт.
Заместитель директора по экономике, конечно, понимал, что он не слишком прав, раздражаясь на людей, приехавших взглянуть на красоты "дунайской излучины" (так зовется этот край, отмеченный крутым вензелем могучей реки), но Эстергом сейчас как бы противостоял в его сознании Дунауйварошу - комбинатскому городу,- так же, как он противостоит ему на географической карте. От Будапешта до Эстергома плыть по Дунаю на север примерно столько же, сколько на юг до Дунауйвароша,- километров семьдесят. И вот Эстергом служит мессы, принимает туристов, пьет в барах эгерское красное и кечкеметскую абрикосовую паленку - барацку, а в кабинете Тибора Шмидта, в дирекции "Дунай Вашмю", или просто "Вашмю", как зовут комбинат в Венгрии, на письменном столе лежат листки с цифрами, которые говорят, что для комбината наступают нелегкие дни... Где уж тут слушать церковное пение, прикрыв благоговейно глаза!
В тот день Шмидт с облегчением сел в Эстергоме на быстроходный, рассекающий Дунай подводными крыльями теплоход, затем через полтора часа попрощался с гостями в Будапеште, и к вечеру автобус домчал его в Дунауйварош. Ждала работа, проблемы ждали решения...
